Игорь ДЗАНТИЕВ

Не зря говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Известная и любимая в СССР, особенно в родной Осетии, актриса театра и кино Земфира Цахилова (снялась в 26 фильмах, шесть сезонов в театре Моссовета) нашла себя в новой России в новом качестве - блистательного педагога-подвижника, организатора воспитания подрастающего поколения по совершенно оригинальной, ей же придуманной методике. В 1993 году она создала в Москве детский Центр эстетики и красоты «Катюша», который за эти годы окреп творчески, закалился характером и по популярности стал всерьез конкурировать с самыми престижными учебными заведениями столицы.

Сегодня лучшие педагоги, среди которых профессора и доценты, преподают здесь современный, народный, индийский и кавказский (осетинский) танцы, хореографию, вокал, актерское мастерство, художественное слово и даже подиум и аэробику. Но уникальность проекта Цахиловой состоит в том, что все эти шестнадцать лет он существует на двух (если не брать в расчет безмерный энтузиазм его художественного руководителя) удивительных для нашего времени принципах. Во-первых, никогда, даже в самые трудные времена, например, дефолта или нынешнего глобального кризиса, ни один родитель не заплатил за подготовку своего ребенка ни копейки. А, во-вторых, центр при всем при этом никогда не опирался на финансовую поддержку государства.

«Неужели такое возможно?» - спросите вы. И будете правы в своем удивлении. Именно этот вопрос я адресовал Земфире Цахиловой в начале нашей беседы, которая состоялась в центре «Катюша» на Садово-Каретной улице.

- Как вам все-таки удается не только удержать творческие позиции, но и ставить новые и новые образовательные задачи?

- Только благодаря моей семье - мужу, доктору экономических наук Георгию Цаголову, дочери и двоим сыновьям, которые занимаются бизнесом. Видимо, мои дети так любят мать, что не могут отказать мне в этой прихоти. Мы с самого создания «Катюши» решили, что все будет абсолютно бесплатно, и все построено только на выявлении в детях таланта, чтобы помочь ему раскрыться. Поэтому я не могу себе позволять таких вольностей, как зачислять к нам каких-то «блатных». Это совершенно исключено. Во время вступительного просмотра я доверяю нашим педагогам, а сама с родителями знакомлюсь только тогда, когда детей уже взяли.

- Если взять общепринятую терминологию, то какой конкурс в ваш центр?

- В этом году у нас было 16 человек на одно место.

- Как во ВГИК, что ли?

- Конечно! А почему бы и нет! В сентябре, когда проходит конкурсный набор детей, у нас весь двор бывает переполнен. Но здесь, конечно, дело еще и в том, что мы берем мало детей. Условия не позволяют больше брать. Вот если бы у нас был многоэтажный дворец! А так мы исходим из того, что имеем. Из возможностей. У нас тесно, но это Москва.

- Сколько детей сейчас занимается в «Катюше»?

- Более восьмидесяти. С 3,5-4 лет мы ведем ребенка до окончания средней школы. Представляете, чему можно его научить за это время! Это как школа и институт, вместе взятые. Без ложной скромности скажу, нередко из ребенка получается шедевр. И. конечно, тогда испытываешь гордость за учеников. Неудивительно, что все они впоследствии стопроцентно поступают в театральные вузы. Естественно, из числа тех, кто решил связать свою дальнейшую судьбу со сценой.

- А есть ли среди ваших воспитанников осетины?

- Осетин всего трое. На национальность я вообще не обращаю внимания. Все поступают к нам на общих основаниях. Есть талант - поступил.

- Кто проводит занятия?

- Преподаватели у нас в основном из театральных вузов. Но есть и из академии физкультуры два мастера спорта, они преподают аэробику и современный танец. Народный танец ведет бывшая солистка ансамбля «Березка». Классическую хореографию - балерина Большого театра. Актерское мастерство и художественное слово - доцент из ГИТИСа. Вокал тоже очень хороший. Осетинским танцам учит очень хороший педагог Аида Цомаева. Недавно она окончила нашу студию в моем родном театральном училище им. Щукина, и сейчас там преподает движение, а я ее пригласила к нам. Аидой я очень довольна. Все наши дети очень любят осетинские танцы.

- Все дисциплины обязательны, или можно выбирать?

- Каждый ребенок должен заниматься всем.

- Понемножку?

- Не понемножку. Все очень серьезно. У нас два раза в году экзамен. В декабре и в мае. И ребенок должен пройти всю программу.

- Но ведь сегодня в школах и без того нагрузки сумасшедшие. Не усугубляют ли положение ваши взыскательные дополнительные занятия?

- Вы знаете, здесь есть некий фокус. Все наши дети в школе хорошо учатся. Я и сама очень часто проверяю их дневники. Ребенок, который у нас успешный, а в школе, скажем, троечник, начинает испытывать дискомфорт и уже не хочет и в школе отставать. Он уже понимает чувство успеха. И хочет быть лучшим, первым. Так и получается, что наши воспитанники учатся хорошо, и все успевают. Ребенок, у которого много времени и который болтается на улице, вот он-то точно ничего не успеет.

- В октябре ваш центр преподнес целый ряд очень трогательных творческих подарков к 150-летию Коста Хетагурова. Выступления ваших воспитанников на серии юбилейных мероприятий никого не оставили равнодушными. Как долго готовились к знаменательной дате?

- Готовились не то, чтобы специально, но, конечно, с особым настроем. А так мы каждый год в осетинской диаспоре дни Коста отмечаем, и там главные чтецы - воспитанники «Катюши». Поэтому у нас из года в год набирается большой репертуар. Мы уделяем большое внимание художественному чтению вообще, а, поскольку Коста я очень люблю, то, естественно внедряю в учебный процесс. И все наши дети прекрасно знают и поэзию Коста Хетагурова, и его жизнь.

- Не получается ли, что, используя служебное положение, вы в какой-то мере ставите своих воспитанников в принудительные рамки?

- Нет, что вы! Коста Хетагуров для них очень много значит. Им он очень нравится. Одна из наших девочек знает наизусть всю «Фатиму». И читает просто изумительно. Я ведь и сама когда-то начинала с этого произведения.

- Как я понимаю, вы сами первоначально знакомите детей с миром Коста?

- В основном, конечно, рассказываю я. Потом у нас есть большая литература на эту тему. Я раздаю ее детям постарше. И родители, между прочим, очень интересуются. Они втягиваются в это тоже. Поскольку сама жизнь Коста интересна, его судьба необычна. Вообще есть какой-то магнетизм к его личности. Казалось бы, как можно иметь человеку такого гуманистического направления врагов? И, тем не менее, они у него были.  Был у него и свой Дантес - Каханов.

- Давайте все-таки не забудем, что вы - известная актриса. Когда вы в последний раз были в театре?

- В театры я хожу. Дело в том, что у меня есть такая, можно сказать, порой обременительная необходимость. Поскольку в театрах работают мои друзья, то они меня приглашают на премьеры, и я не могу не пойти. Потому что они дают билет в первый ряд, и видят, в зале я или нет. Приходится ходить, даже когда нет желания. Но, к счастью, в основном бывает интересно. И это, безусловно, помогает быть в курсе современного театрального процесса.

- А с кинотеатрами дружите?

- В кинотеатры вообще не хожу. Только в Дом кино. Я все же член правления творческих союзов. И член правления Центрального Дома работников искусств. Там тоже бывают просмотры и обсуждения фильмов. Вот я и хожу на хорошие премьеры.

- Что вас за последнее время впечатлило?

- Ну, что такое впечатлило? Это когда человек, выходя из зала, долго еще потом думает, размышляет, находит для себя что-то созвучное. Вот таким для меня оказался фильм Михалкова «Двенадцать». Перед этим на аналогичную кавказскую тематику я смотрела несколько фильмов. Но они как-то меня совсем не задели. А здесь я, что называется, надолго «застряла».

- Удается ли вам при столь интенсивной деятельности и московской бурной жизни следить за тем, что происходит сейчас в культуре Осетии?

- Это моя святая обязанность. Я ведь в совете осетинской общины, отвечаю за культуру и, естественно, должна знать, что происходит. Конечно, мне сложно быть в курсе всего, но стараюсь. И если гастроли или выступление любого нашего коллектива в Москве - то хожу обязательно.

- Какого свежего всплеска для выхода на новый уровень сейчас, на ваш взгляд, не хватает нашей национальной культуре?

- Думаю, что в первую очередь надо не потерять наш Осетинский театр. А такая угроза, мне кажется, есть. Вот был Хугаев, и он держал все в руках. А Бритаева?! Зарифа Елбыздыкоевна - это вообще железобетон. Железная леди, у которой Тэтчер могла бы поучиться. Именно лидера театру сейчас и не хватает. Очень хотелось бы, чтобы республиканское руководство уделило Осетинскому театру безотлагательное внимание - и финансовое, и организационное. Не дай бог, театр с такой славной историей развалится! Русский театр в гораздо более стабильном положении. А всегда было наоборот. Национальный театр - это же достояние Осетии. Он взрастил такие глыбы, как Тхапсаев, Икаева, Каргинова... Надо ни в коем случае не утерять эти традиции.

- Владимир Васильевич Тхапсаев, насколько я знаю, сыграл большую роль в вашей личной судьбе...

- Он был близок с семьей Цаголовых. Всегда, приезжая в Москву, а он был членом Верховного Совета СССР, останавливался у них, на улице Горького. И мое знакомство с будущим мужем произошло именно в этом доме, благодаря Тхапсаеву. Владимир Васильевич мне позвонил и сказал, что заедет за мной в театр Вахтангова после спектакля. И заехал вместе с моим будущим мужем. И мы поехали в гости на улицу Горького.

Это был период, когда все друзья и знакомые были озабочены моим замужеством. Все мне искали женихов...

- И самая «легкая» рука оказалась у Тхапсаева?

- У него. Я же перед тем, как поехать учиться в Москву, неполный сезон работала в Осетинском театре. Пришла совсем юной к Бритаевой, которая мне строго сказала: «Ну, что-нибудь почитаете?» Я говорю: «Да, почитаю». И только хотела начать, как она прервала: «Нет, по-осетински. Не надо по-русски. У нас, к счастью, или, к сожалению, осетинский театр». Наверно, никогда я так не волновалась...

- У Бритаевой, особенно для тех, кто сталкивался с ней впервые, конечно, парализующий голос был...

- Да-да, мужик. Настоящий мужик. Но славная была женщина, которая оставила неизгладимый след в нашем театральном искусстве.

- О театре Моссовета. Было удивительное время, когда там образовалась замечательное трио, подобного которому уже никогда и ни в одном театре, наверное, не будет: Вадим Бероев, Татьяна Бестаева, Земфира Цахилова.

- Нас там в шутку называли «осетинский кишлак». Я говорила: «При чем здесь кишлак? У нас, в Осетии, нет кишлаков». Но название прижилось.

- Как вы оказались в театре Моссовета?

- Совсем не потому, что я осетинка и не потому, что там уже работали Бестаева с Бероевым. Показалась Завадскому - главному режиссеру, и он меня взял в театр. И только потом выяснилось, что я здесь не одна. А папа Тани Бестаевой - тоже цаголовский друг. Они много про него рассказывали, про то, как он снимался в «Абрек-Зауре», и какой успех вызвал в тридцатые годы этот фильм. И Таня была тогда такой красоткой, на которую весь Советский Союз и лучшие артисты Франции засматривались. Она много и хорошо снималась. Бероев уже был ведущим артистом театра, по-настоящему примой сцены. И кумиром тех, кто любил героическое советское кино.

- Удавалось ли «осетинскому кишлаку» объединяться на сцене?

- Мы втроем в трех спектаклях играли. Почему-то так счастливо все получилось. Даже в моем первом спектакле, с которым меня взяли - «Жизнь Сент-Экзюпери».

- Как складывались ваши отношения вне сцены?

- Замечательно складывались, хотя я была чересчур молода для них. Только что пришедшая после театрального актриса. И, тем не менее, они ко мне очень тепло отнеслись, особенно Вадим. Он всегда держал меня в поле зрения. Всегда очень радовался, когда у меня что-то получалось. А когда что-то было не так, подсказывал. В общем, совершенно доброжелательные отношения и совершенно незабываемый период творческой жизни.