Альберт ДЖУССОЕВ считает, что Осетию надо спасать от преступной власти Кокойты
03.06.2009
Интервью главного оппонента действующего президента Южной Осетии газете «Век» – одно из самых обстоятельных с тех пор, как в российской прессе развернулось информационное противостояние между нынешними руководителями молодого государства и теми, кто считает что в Южной Осетии Кокойты установил режим личной и бесконтрольной власти. Но мы советуем прочитать это интервью не только из-за этого. В нем впервые многое из происходящего названо своими именами, что крайне важно для глубокого и непредвзятого взгляда на сложившуюся в Южной Осетии ситуацию.
Альберт ДЖУССОЕВ: «Идти в политику – не значит бороться за власть»
Александр АРКАДЬЕВ,
газета «Век», 03.06.2009
Генеральный директор фирмы «Стройпрогресс», тянущей газопровод из Северной Осетии в Южную, Альберт Джуссоев – человек в Южной Осетии известный. И прежде всего – своим противостоянием нынешнему президенту республики Эдуарду Кокойты. Сегодня в эксклюзивном интервью «Веку» Альберт Джуссоев рассказывает о политической ситуации в Южной Осетии.
– Альберт Александрович, хотелось попросить Вас, известного и последовательного критика руководства Южной Осетии, прокомментировать оценку состоявшихся в воскресенье выборов в парламент республики. Стали ли их итоги какой-то для Вас неожиданностью?
– Поскольку выборы организовал Кокойты, то какой-то неожиданностью они стать не могли. Власти Южной Осетии прекрасно к ним подготовились. Было напечатано 54 тысячи бюллетеней, в то время как в республике сегодня проживает около 16 тысяч человек, из которых право голоса имеют всего 7 тысяч. Это были выборы без выбора. Сплошной фарс, фальсификация, обман, несправедливость. Согласно тому же цензу оседлости 80% избирателей не имеют права быть избранными. 10 лет надо прожить в республике, которая почти двадцать лет находилась в состоянии войны. Даже у господина Кокойты такого стажа нет!
Вы знаете, как проходили последние президентские выборы 12 ноября 2006 года? Они проходили вместе с референдумом о независимости, на котором вопрос, по сути, стоял так: хотите ли вы быть вместе с Россией? Ну, какой осетин не хочет быть в единстве с русским народом и братскими народами Российской Федерации!? Только официально мы уже 230 лет вместе, но у нас многовековое общее прошлое. Владикавказ не случайно был назван именно так и считался южной столицей империи. Многие осетины были генералами и офицерами русской армии. А это значит, что был слой высокообразованных людей с неплохим достатком, благодаря чему имелась возможность направлять на учебу своих детей, помогать родственникам деньгами, устраивать их на достойную работу. Что в то время и предопределило высокий культурно-образовательный уровень Осетии на Кавказе.
Словом, для осетин единство с Россией – это не конъюнктурная блажь. Это – исторический выбор предков, который является святостью. Отсюда и результат: на референдуме – 99 %, а у примазавшегося к историческому выбору Кокойты – 96%.
Что касается Кокойты, то это – дутые цифры. Как и многолетнее восхваление действующего президента его льстивыми окружением и подконтрольными СМИ. Посмотрите, что сейчас происходит в Цхинвале. Не увидишь ни одного радостного лица. А ведь у нас вроде свобода, независимость, везде должно быть весело. В реальности же нынешние руководители держат народ в страхе, унынии и нищете.
– Южноосетинские власти обвиняют Вас в сепаратизме, в частности, в том, что в Квайсе, районе, где Вы родились, люди по Вашему наущению не подчиняются указаниям Цхинвала. Стало известно, что в субботу по неназванным причинам там были задержаны двое Ваших племянников. Многие в связи с подобными эксцессами склонны объяснять сегодняшнее противостояние оппозиции и властей чисто прозаическими причинами – обычной борьбой кланов. Кстати, насколько многочислен в Южной Осетии род Джуссоевых, и чем Вы принципиально расходитесь с президентом Эдуардом Кокойты?
– Власти Южной Осетии уже объявили меня врагом народа. Сперва назвали агентом ЦРУ, потом грузинским шпионом. Более того, на меня, Баранкевича и Морозова завели уголовное дело – по обвинению в организации вооруженного переворота. Хотя простые люди знают, кто такой Джуссоев и кто такой Кокойты – сравнение будет не в пользу последнего.
Что же касается нашего рода, то Джуссоевых немного в Южной Осетии, хотя есть немало известных имен. Например, один из самых тонких лириков в нашей национальной поэзии – Таймураз Джуссоев, которого называли осетинским Есениным. Или его старший брат, ученый-лингвист, писатель, поэт Нафи Джусойты (осетинский вариант написания фамилии), которого знает весь Кавказ. Но если говорить об оказываемой мне поддержке, то родовой признак ни при чем. К примеру, многие мои близкие друзья – из рода Кокойты. И они, скажу вам, стыдятся того, что вытворяет их родственник на посту президента. С другой стороны, у главы республики есть последователи среди моих родственников.
– Будем реалистами, сами Вы сумеете отыскать «сильных специалистов», профессионалов, которые бы захотели покинуть российскую столицу, да хотя бы тот же Ростов или Саратов, и уехать в «дикие условия» – в Южную Осетию?
– Да, сорвать людей с насиженных мест непросто, но послать в командировку на 3-5 лет, с хорошей зарплатой, с условием возврата на прежнюю службу с обязательным повышением, если они проявят себя с лучшей стороны, можно. Мы таких патриотически настроенных профессионалов найдем. И юристов, и строителей, и управленцев.
Думаю, в течение года можно и нужно решить наши кадровые проблемы. На второй год вплотную заняться экономикой. Мы можем сделать Осетию российской Швейцарией. Красивой и добротной. Поверьте, через пять-десять лет Южная Осетия может стать регионом, который во многом сможет сам обеспечивать свои потребности, а не оставаться на иждивении, как это происходит все последние годы.
– А откуда возьмете деньги?
– В советское время мы были главным поставщиком цветных металлов. Цинк, свинец, можно сказать – вся таблица Менделеева. Сейчас ничего не работает. Техника, все оборудование шахт, заводов, фабрик распродано по дешевке – что-то в Грузию, что-то в Россию. Поговорите с бывшим директором шахты в Квайсе, он поименно назовет тех, кто оборудование вывез. И это – в ожидании войны с Грузией! Ей продали все, в том числе – тяжелые карьерные самосвалы.
А Осетию уже сегодня можно было бы превратить в Швейцарию. Известно, все первоклассные мировые горнолыжные курорты – это субтропики. Возьмите те же Южные Альпы. А у нас – это Южная Осетия. По сравнению с нашим уникальным местечком Эрцо швейцарский Санкт-Мориц, поверьте, отдыхает. Здесь фантастической красоты места! Когда по моему приглашению сюда приехал владелец подмосковного «Волена» Дмитрий Скопинов, он сказал: «Москве и Московской области надо срочно создавать здесь горнолыжный комплекс «Эрцо-Московия». Действовал бы он и летом, и зимой. Кто хоть раз сюда приедет, тот непременно захочет побывать здесь еще!
Южная Осетия сама себя прокормит. Если создавать условия, тысяч 60-70 жителей можно вернуть обратно. Из Грузии станут возвращаться русские и осетины. В советское время здесь жило 100 тысяч человек. В течение пяти лет население республики снова можно сделать стотысячным. Если сегодня Москва определяет стратегию развития Южной Осетии и выделяет под это финансы, то она должна и кадровые вопросы решать. И спрашивать с тех, кого назначает.
– Вы не оригинальны, критикуя действующую власть. Так поступает любая оппозиция. А как только сама приходит к власти, то нередко работает хуже своих предшественников. Вновь назначенные чиновники берут еще большую мзду, а новый руководитель-либерал превращается в диктатора…
– Да, бывает и так. Но то, что происходит сейчас в республике, просто не укладывается в голове. За восемь лет правления Кокойты ничего не построено, ни одного здания! Даже представители его окружения не строят для себя в Южной Осетии ничего – ни домов, ни бизнеса, ничего. А зачем? Они понимают, что настанет день – и их возьмут за одно место. Поэтому вся их недвижимость у них в Москве или за границей, там же куплены рестораны, находится бизнес. Многие из них готовы уже сейчас покинуть Цхинвал, но боятся преследования. Вот что их держит. Если раньше президент со своим братом все присваивали, то сейчас число «доверенных» возросло – вместе с денежным потоком. Он стал очень бурным, деньги пошли по разным министерствам, вот все «хапать» и начали. Поэтому президенту пришлось призвать новых родственников и, так сказать, единомышленников, чтобы расставить их на ключевых постах.
– Но ведь и Вы были среди тех, кто открыл свой бизнес в получившей новый статус республике – основали банк, открыли шахту. У Ваших недоброжелателей есть все основания полагать, что Вы просто не выдержали конкуренции и, проиграв, решили, что называется, поиграть в политику – во всем обвинить законно избранное руководство республики, отказавшееся предоставить вам исключительные условия.
– До недавнего времени я действительно не лез и не хотел заниматься политикой. И интервью никому не давал, это делали мои заместители. Я занимался исключительно строительной сферой, делом, которое люблю.
Но, как ни красиво это звучит, я никогда не забывал о Родине. В 1989 году, когда начались события в Южной Осетии, я сразу вернулся из Москвы, где только что возглавил крупную строительную компанию, домой. А в 1991 году началась полномасштабная война. И все эти годы я помогал, чем мог. В том числе и тем, чтобы Цхинвал, Квайса могли защитить себя. Чтобы тогдашние политические лидеры Южной Осетии, которые в то время никому не были нужны, могли донести в Москве до общественности и до власти нашу общую боль. После войны, когда в июле 1992 года были подписаны соглашения о перемирии, я вновь полностью сосредоточился на работе в строительной компании, которую создал. А Кокойты тогда работал в Москве «сумконосцем» в одной авторитетной структуре. Это известно всем в Южной Осетии, даже детям.
О нем вспомнили, когда понадобилось отобрать власть у предыдущего президента Чибирова. Нужен был послушный человек, к тому же в его биографии отыскалось комсомольское прошлое: когда-то он был секретарем горкома. Это придавало хоть какой-то лоск. Тогда власть в Южной Осетии была ослаблена, она просто валялась под ногами, ее нужно было только поднять. Так и протолкнули Кокойты. А он, воспользовавшись своим новым назначением, стал приписывать себе военные заслуги, ему помогли войти в российские кабинеты. И вот в эту забытую Богом республику пошла из России помощь – деньги, оружие, продукты. Надо отдать должное Кокойты: всем этим он распорядился с умом, начав приписывать себе благорасположение и братскую поддержку России.
Как и многие, я думал тогда, ну, избрали Кокойты президентом – так и избрали. Время-то было смутное. В первые годы правления Кокойты я даже не хотел с ним встречаться. Но все-таки это был президент моей родины. И я сделал то, о чем меня попросили, – вложил свои деньги, думал, что они пойдут на благо родной земли. Мы – непризнанная республика, надо, мол, крепить единство рядов.
Но то, что происходило в республике по мере того, как Кокойты и его старший брат все больше и больше подминали под себя, было уму непостижимо! А я не хотел в это сложное время сор из избы выносить. Ведь мы вели борьбу за независимость. Не хотел, чтобы на нас смотрели и думали, что мы в этой ситуации деньги делим, что-то еще.
Было такое указание – помогать республике. Негласно российские регионы перечисляли сотни миллионов рублей в помощь Южной Осетии. А потом все это оказалось на оффшорных счетах. Думаю, об этом известно российским спецслужбам, сколько счетов, в каких банках.
Результат такого правления – демографическая катастрофа республики. Вот лишь сухие цифры. За время правления Кокойты Южную Осетию покинуло более половины населения; из 70 тысяч осталось около 16 тысяч. Многие не просто уехали, они фактически были изгнаны со своей родины.
– А если бы они захотели вернуться сейчас, то было бы куда возвращаться?
– Я уже говорил, что в Цхинвале нет ни одного полностью завершенного дома. Я знаю там каждый дом. Кое-где только крыши понаделали и то оконфузились: в Цхинвале последние 15 лет снега не было, а в этом году как будто – проверка крыш. И все крыши провалились. Сверху, когда с вертолетов проверяющие смотрят – вроде бы много крыш понаделано. А подходишь – все в руинах.
В руинах все – промышленность, сельское хозяйство, сфера обслуживания... Помидоры в Цхинвале в два раза дороже, чем в Москве. А все потому, что торговлю курируют только те структуры, что близки к брату президента. Другим ввозить ничего нельзя. А так как много строителей московских, деться им некуда – покупают.
Местные чиновники фиксируют только то, что делают строители из Москвы и других регионов, и себе это приписывают. Потому что нет ни одной российской координирующей структуры. Вот создали республиканские министерства, комитет по реализации проектов восстановления Южной Осетии. Поставили во главе этого комитета родственника президента – Зураба Кабисова. Человека, который от преследования обманутых им в Москве людей сбежал в Грузию, работал у Саакашвили. Да что там говорить: Кокойты создал такое правительство, что в нем есть министры, которые значатся в России в федеральном розыске!
Во главе телевидения стоит Коста Кошты. Когда-то он работал на плодовоовощной базе, продал лук налево, сел в тюрьму. И вот он – главный телевизионщик! Потому что приходится Кокойты троюродным братом. Нынешний и.о. премьера – Хасан Плиев – брат жены Косты Кошта. Его привезли аж из Самары. Генеральный прокурор Таймураз Хугаев признан комиссией из Москвы профнепригодным, но он брат жены брата президента и т.д. Все связано. Знаете, как там говорят? Ни один специалист ни в ГАИ, ни в МВД, ни в пекарне не скажет, что я работаю в ГАИ, МВД или пекарне. Все скажут «Я у Джабелича (так по чуть измененному отчеству называют в Южной Осетии Эдуарда Кокойты) работаю». Ну как у бая, в восточной байской системе. А госохрану вообще заставили его папой называть.
Каждый день мне звонят из Южной Осетии и плачут: «Альберт, ты там, в Москве, что-нибудь сделай, доведи до сведения, что Осетия теперь погибает не от Саакашвили, от Кокойты».
Генеральный директор фирмы «Стройпрогресс», тянущей газопровод из Северной Осетии в Южную, Альберт Джуссоев – человек в Южной Осетии известный. И прежде всего – своим противостоянием нынешнему президенту республики Эдуарду Кокойты. Сегодня в эксклюзивном интервью «Веку» Альберт Джуссоев рассказывает о политической ситуации в Южной Осетии.
– Альберт Александрович, хотелось попросить Вас, известного и последовательного критика руководства Южной Осетии, прокомментировать оценку состоявшихся в воскресенье выборов в парламент республики. Стали ли их итоги какой-то для Вас неожиданностью?
– Поскольку выборы организовал Кокойты, то какой-то неожиданностью они стать не могли. Власти Южной Осетии прекрасно к ним подготовились. Было напечатано 54 тысячи бюллетеней, в то время как в республике сегодня проживает около 16 тысяч человек, из которых право голоса имеют всего 7 тысяч. Это были выборы без выбора. Сплошной фарс, фальсификация, обман, несправедливость. Согласно тому же цензу оседлости 80% избирателей не имеют права быть избранными. 10 лет надо прожить в республике, которая почти двадцать лет находилась в состоянии войны. Даже у господина Кокойты такого стажа нет!
Вы знаете, как проходили последние президентские выборы 12 ноября 2006 года? Они проходили вместе с референдумом о независимости, на котором вопрос, по сути, стоял так: хотите ли вы быть вместе с Россией? Ну, какой осетин не хочет быть в единстве с русским народом и братскими народами Российской Федерации!? Только официально мы уже 230 лет вместе, но у нас многовековое общее прошлое. Владикавказ не случайно был назван именно так и считался южной столицей империи. Многие осетины были генералами и офицерами русской армии. А это значит, что был слой высокообразованных людей с неплохим достатком, благодаря чему имелась возможность направлять на учебу своих детей, помогать родственникам деньгами, устраивать их на достойную работу. Что в то время и предопределило высокий культурно-образовательный уровень Осетии на Кавказе.
Словом, для осетин единство с Россией – это не конъюнктурная блажь. Это – исторический выбор предков, который является святостью. Отсюда и результат: на референдуме – 99 %, а у примазавшегося к историческому выбору Кокойты – 96%.
Что касается Кокойты, то это – дутые цифры. Как и многолетнее восхваление действующего президента его льстивыми окружением и подконтрольными СМИ. Посмотрите, что сейчас происходит в Цхинвале. Не увидишь ни одного радостного лица. А ведь у нас вроде свобода, независимость, везде должно быть весело. В реальности же нынешние руководители держат народ в страхе, унынии и нищете.
– Южноосетинские власти обвиняют Вас в сепаратизме, в частности, в том, что в Квайсе, районе, где Вы родились, люди по Вашему наущению не подчиняются указаниям Цхинвала. Стало известно, что в субботу по неназванным причинам там были задержаны двое Ваших племянников. Многие в связи с подобными эксцессами склонны объяснять сегодняшнее противостояние оппозиции и властей чисто прозаическими причинами – обычной борьбой кланов. Кстати, насколько многочислен в Южной Осетии род Джуссоевых, и чем Вы принципиально расходитесь с президентом Эдуардом Кокойты?
– Власти Южной Осетии уже объявили меня врагом народа. Сперва назвали агентом ЦРУ, потом грузинским шпионом. Более того, на меня, Баранкевича и Морозова завели уголовное дело – по обвинению в организации вооруженного переворота. Хотя простые люди знают, кто такой Джуссоев и кто такой Кокойты – сравнение будет не в пользу последнего.
Что же касается нашего рода, то Джуссоевых немного в Южной Осетии, хотя есть немало известных имен. Например, один из самых тонких лириков в нашей национальной поэзии – Таймураз Джуссоев, которого называли осетинским Есениным. Или его старший брат, ученый-лингвист, писатель, поэт Нафи Джусойты (осетинский вариант написания фамилии), которого знает весь Кавказ. Но если говорить об оказываемой мне поддержке, то родовой признак ни при чем. К примеру, многие мои близкие друзья – из рода Кокойты. И они, скажу вам, стыдятся того, что вытворяет их родственник на посту президента. С другой стороны, у главы республики есть последователи среди моих родственников.
– Будем реалистами, сами Вы сумеете отыскать «сильных специалистов», профессионалов, которые бы захотели покинуть российскую столицу, да хотя бы тот же Ростов или Саратов, и уехать в «дикие условия» – в Южную Осетию?
– Да, сорвать людей с насиженных мест непросто, но послать в командировку на 3-5 лет, с хорошей зарплатой, с условием возврата на прежнюю службу с обязательным повышением, если они проявят себя с лучшей стороны, можно. Мы таких патриотически настроенных профессионалов найдем. И юристов, и строителей, и управленцев.
Думаю, в течение года можно и нужно решить наши кадровые проблемы. На второй год вплотную заняться экономикой. Мы можем сделать Осетию российской Швейцарией. Красивой и добротной. Поверьте, через пять-десять лет Южная Осетия может стать регионом, который во многом сможет сам обеспечивать свои потребности, а не оставаться на иждивении, как это происходит все последние годы.
– А откуда возьмете деньги?
– В советское время мы были главным поставщиком цветных металлов. Цинк, свинец, можно сказать – вся таблица Менделеева. Сейчас ничего не работает. Техника, все оборудование шахт, заводов, фабрик распродано по дешевке – что-то в Грузию, что-то в Россию. Поговорите с бывшим директором шахты в Квайсе, он поименно назовет тех, кто оборудование вывез. И это – в ожидании войны с Грузией! Ей продали все, в том числе – тяжелые карьерные самосвалы.
А Осетию уже сегодня можно было бы превратить в Швейцарию. Известно, все первоклассные мировые горнолыжные курорты – это субтропики. Возьмите те же Южные Альпы. А у нас – это Южная Осетия. По сравнению с нашим уникальным местечком Эрцо швейцарский Санкт-Мориц, поверьте, отдыхает. Здесь фантастической красоты места! Когда по моему приглашению сюда приехал владелец подмосковного «Волена» Дмитрий Скопинов, он сказал: «Москве и Московской области надо срочно создавать здесь горнолыжный комплекс «Эрцо-Московия». Действовал бы он и летом, и зимой. Кто хоть раз сюда приедет, тот непременно захочет побывать здесь еще!
Южная Осетия сама себя прокормит. Если создавать условия, тысяч 60-70 жителей можно вернуть обратно. Из Грузии станут возвращаться русские и осетины. В советское время здесь жило 100 тысяч человек. В течение пяти лет население республики снова можно сделать стотысячным. Если сегодня Москва определяет стратегию развития Южной Осетии и выделяет под это финансы, то она должна и кадровые вопросы решать. И спрашивать с тех, кого назначает.
– Вы не оригинальны, критикуя действующую власть. Так поступает любая оппозиция. А как только сама приходит к власти, то нередко работает хуже своих предшественников. Вновь назначенные чиновники берут еще большую мзду, а новый руководитель-либерал превращается в диктатора…
– Да, бывает и так. Но то, что происходит сейчас в республике, просто не укладывается в голове. За восемь лет правления Кокойты ничего не построено, ни одного здания! Даже представители его окружения не строят для себя в Южной Осетии ничего – ни домов, ни бизнеса, ничего. А зачем? Они понимают, что настанет день – и их возьмут за одно место. Поэтому вся их недвижимость у них в Москве или за границей, там же куплены рестораны, находится бизнес. Многие из них готовы уже сейчас покинуть Цхинвал, но боятся преследования. Вот что их держит. Если раньше президент со своим братом все присваивали, то сейчас число «доверенных» возросло – вместе с денежным потоком. Он стал очень бурным, деньги пошли по разным министерствам, вот все «хапать» и начали. Поэтому президенту пришлось призвать новых родственников и, так сказать, единомышленников, чтобы расставить их на ключевых постах.
– Но ведь и Вы были среди тех, кто открыл свой бизнес в получившей новый статус республике – основали банк, открыли шахту. У Ваших недоброжелателей есть все основания полагать, что Вы просто не выдержали конкуренции и, проиграв, решили, что называется, поиграть в политику – во всем обвинить законно избранное руководство республики, отказавшееся предоставить вам исключительные условия.
– До недавнего времени я действительно не лез и не хотел заниматься политикой. И интервью никому не давал, это делали мои заместители. Я занимался исключительно строительной сферой, делом, которое люблю.
Но, как ни красиво это звучит, я никогда не забывал о Родине. В 1989 году, когда начались события в Южной Осетии, я сразу вернулся из Москвы, где только что возглавил крупную строительную компанию, домой. А в 1991 году началась полномасштабная война. И все эти годы я помогал, чем мог. В том числе и тем, чтобы Цхинвал, Квайса могли защитить себя. Чтобы тогдашние политические лидеры Южной Осетии, которые в то время никому не были нужны, могли донести в Москве до общественности и до власти нашу общую боль. После войны, когда в июле 1992 года были подписаны соглашения о перемирии, я вновь полностью сосредоточился на работе в строительной компании, которую создал. А Кокойты тогда работал в Москве «сумконосцем» в одной авторитетной структуре. Это известно всем в Южной Осетии, даже детям.
О нем вспомнили, когда понадобилось отобрать власть у предыдущего президента Чибирова. Нужен был послушный человек, к тому же в его биографии отыскалось комсомольское прошлое: когда-то он был секретарем горкома. Это придавало хоть какой-то лоск. Тогда власть в Южной Осетии была ослаблена, она просто валялась под ногами, ее нужно было только поднять. Так и протолкнули Кокойты. А он, воспользовавшись своим новым назначением, стал приписывать себе военные заслуги, ему помогли войти в российские кабинеты. И вот в эту забытую Богом республику пошла из России помощь – деньги, оружие, продукты. Надо отдать должное Кокойты: всем этим он распорядился с умом, начав приписывать себе благорасположение и братскую поддержку России.
Как и многие, я думал тогда, ну, избрали Кокойты президентом – так и избрали. Время-то было смутное. В первые годы правления Кокойты я даже не хотел с ним встречаться. Но все-таки это был президент моей родины. И я сделал то, о чем меня попросили, – вложил свои деньги, думал, что они пойдут на благо родной земли. Мы – непризнанная республика, надо, мол, крепить единство рядов.
Но то, что происходило в республике по мере того, как Кокойты и его старший брат все больше и больше подминали под себя, было уму непостижимо! А я не хотел в это сложное время сор из избы выносить. Ведь мы вели борьбу за независимость. Не хотел, чтобы на нас смотрели и думали, что мы в этой ситуации деньги делим, что-то еще.
Было такое указание – помогать республике. Негласно российские регионы перечисляли сотни миллионов рублей в помощь Южной Осетии. А потом все это оказалось на оффшорных счетах. Думаю, об этом известно российским спецслужбам, сколько счетов, в каких банках.
Результат такого правления – демографическая катастрофа республики. Вот лишь сухие цифры. За время правления Кокойты Южную Осетию покинуло более половины населения; из 70 тысяч осталось около 16 тысяч. Многие не просто уехали, они фактически были изгнаны со своей родины.
– А если бы они захотели вернуться сейчас, то было бы куда возвращаться?
– Я уже говорил, что в Цхинвале нет ни одного полностью завершенного дома. Я знаю там каждый дом. Кое-где только крыши понаделали и то оконфузились: в Цхинвале последние 15 лет снега не было, а в этом году как будто – проверка крыш. И все крыши провалились. Сверху, когда с вертолетов проверяющие смотрят – вроде бы много крыш понаделано. А подходишь – все в руинах.
В руинах все – промышленность, сельское хозяйство, сфера обслуживания... Помидоры в Цхинвале в два раза дороже, чем в Москве. А все потому, что торговлю курируют только те структуры, что близки к брату президента. Другим ввозить ничего нельзя. А так как много строителей московских, деться им некуда – покупают.
Местные чиновники фиксируют только то, что делают строители из Москвы и других регионов, и себе это приписывают. Потому что нет ни одной российской координирующей структуры. Вот создали республиканские министерства, комитет по реализации проектов восстановления Южной Осетии. Поставили во главе этого комитета родственника президента – Зураба Кабисова. Человека, который от преследования обманутых им в Москве людей сбежал в Грузию, работал у Саакашвили. Да что там говорить: Кокойты создал такое правительство, что в нем есть министры, которые значатся в России в федеральном розыске!
Во главе телевидения стоит Коста Кошты. Когда-то он работал на плодовоовощной базе, продал лук налево, сел в тюрьму. И вот он – главный телевизионщик! Потому что приходится Кокойты троюродным братом. Нынешний и.о. премьера – Хасан Плиев – брат жены Косты Кошта. Его привезли аж из Самары. Генеральный прокурор Таймураз Хугаев признан комиссией из Москвы профнепригодным, но он брат жены брата президента и т.д. Все связано. Знаете, как там говорят? Ни один специалист ни в ГАИ, ни в МВД, ни в пекарне не скажет, что я работаю в ГАИ, МВД или пекарне. Все скажут «Я у Джабелича (так по чуть измененному отчеству называют в Южной Осетии Эдуарда Кокойты) работаю». Ну как у бая, в восточной байской системе. А госохрану вообще заставили его папой называть.
Каждый день мне звонят из Южной Осетии и плачут: «Альберт, ты там, в Москве, что-нибудь сделай, доведи до сведения, что Осетия теперь погибает не от Саакашвили, от Кокойты».
– Куда же идут миллиардные российские инвестиции?
– На счета на Кипре
– Но Степашин объявил: нецелевого расходования денег по Южной Осетии среди российских ведомств нет.
– Кто Кокойты сделал звездой? Россия. Средства массовой информации. Почему не было с него спроса, когда он ни одного здания не построил? Когда он осетинское общество разделил на своих и чужих? Когда он везде и всюду поставил представителей своего клана? Потому, что Россия его породила. Да, сегодня администрация президента России поняла, с кем имеет дело, дистанцируется от него. Неслучайно президента Абхазии Багапша принял и Медведев, и Путин, а Кокойты так и бегает по Москве с подарками, но его уже нигде в серьезных структурах не принимают.
А Степашина можно понять. В Москве думают: ситуация в республике взрывоопасная. И чтобы не накалять обстановку, он вынужден был так заявить. На самом деле, думаю, рассказал об истинной ситуации руководству.
– Это как в ситуации с диктатором Сомосой. Американцы про него говорили: да, мы знаем, что он, конечно, сукин сын, но это – наш сукин сын!
– Если бы было так, я бы был рад. Но это не тот сукин сын. Я хочу сказать, что такая сегодняшняя ставка Москвы на Кокойты чревата. Где гарантия, что завтра, он, как Саакашвили, не будет давать интервью на ранчо у Джорджа Буша? У Кокойты комплекс неполноценности. Тот, кто был сумконосцем, тот все время думает об этом и старается выползти из этого жизненного образа. Отсюда и диктаторские замашки, терроризирование людей, демонстрация собственной вседозволенности.
– Возможно, ему многое прощается именно потому, что в Кремле ему верят?
– Если человек собственный народ предал, то он предаст что и кого угодно. Думаю, в российском руководстве все прекрасно видят и знают, просто учитывают многие политические факторы и ожидают благоприятного момента для перемен без ущерба для общей стабильности.
До войны мы ничего и не требовали и на многое закрывали глаза. Самое главное было для нас – защита родины. Я, правда, никак не мог понять, почему не строятся фортификационные сооружения (я сам фортификационщик), почему не выкапываются рвы, бункера, окопы, почему не вооружаются люди? Почему мы не учим наших девушек оказывать хотя бы элементарную медицинскую помощь? Вот так за два часа грузины маршем до центра Цхинвала дошли. Ни одного заминированного подхода не было! Ни одной перекопанной дороги!
Я перед президентом поставил 9 августа ряд вопросов. Со стороны Квайсы у нас было только 120 автоматов и 2 пулемета. Ничего больше! А там стояли грузинские войска, многократно превосходившие в численности и, главное, в вооружении. Множество бронетехники, не говоря уже про минометы и артиллерию. Чем мы должны были сражаться? «Это не твое дело, не лезь», – ответил Кокойты. Это он ответил мне в Джаве, когда война шла в Цхинвале и грузинами были захвачены три приграничных села в нескольких километрах от Квайсы. Там ребята взорвали мост, и остановили продвижение грузинских войск. Пылал Цхинвал. Простые люди сражались на голом героизме. Без министерства обороны, без штабов, без координации. Грузинские танки стреляли в детей и сжигали дома. Женщины выносили раненых. А президент смылся, увел с собой госохрану в 200 человек и бегал по Джаве.
Потом Кокойты заявил, что как главнокомандующий он сохранял свою жизнь. А кто чью жизнь должен сохранять? Он – народа, или народ – его? Что такое президент? Это полководец, вождь, отец. А он только 11-го приехал в Цхинвал, когда все успокоилось. И началась пропаганда. Как он врывался в город, уничтожал танки, а его брат – пехоту. Изгнал всех тех, кто выступил против его вранья.
Почему он выгнал Баранкевича? Когда после победы тот зашел на трибуну, город взорвался аплодисментами. А президент вышел – почти никто его не приветствовал. Мой родственник рассказал мне, что в тот момент лицо президента пятнами покрылось. А ночью он приказал: чтобы «этого пьяницы Баранкевича» завтра в городе не было. И все. По Цхинвалу пошли глашатаи: Баранкевич – пьяница, он – никакой не герой, это другие герои. Началась травля. Слава богу, у меня есть работа, и я назначил его одним из своих заместителей. Человек практически поменял ход войны, ход истории, спас мою родину. Этому человеку всю жизнь буду обязан. Такую же должность я предложил и Морозову. Как его не уважать, если человек три года мою родину защищал?
Если же говорить о Кокойты, то он от родины защищается. Недавно в республике пропало несколько человек. Говорят, что их арестовали по обвинению в продаже оружия грузинам. Но, ни в одной тюрьме их нет. Кто продавал оружие? Не «под крышей» ли руководства республики? Ведь когда война началась, многие арсеналы так и не были вскрыты. Потому что там не было оружия, оно было продано. И продали его люди, находящиеся сегодня у власти. Они очень боятся, что все всплывет. Поэтому свое преступление они приписывают этим пропавшим молодым людям.
Что в этой ситуации делать сегодняшнему, мягко говоря, не очень популярному руководству Южной Осетии? Кое-что можно. Например, инсценировать покушение на президента республики. И обвинить тех, кто против него выступает. Тем самым и авторитет свой поднять можно, и убрать тех, кто против президента выступает, а заодно полить их грязью.
Сегодня, мы хотим спасти нашу родину от преступной власти. И Россия должна помочь нам. Дать возможность народу избрать свои властные структуры – честно и справедливо. И депутатов, и президента. Москве следует понять, что дальше будет только хуже. Это как заноза, как опухоль, которую чем раньше вырежешь, тем легче будет. Все равно придется. И закрывать на это глаза – загонять болезнь внутрь.
– Как Вы думаете доводить до Кремля свою точку зрения?
– Недавно мы направили письмо президенту и премьеру России. Его подписали несколько сот человек – представители интеллигенции, бизнесмены, ветераны, студенческая молодежь. Это обращение народа Южной Осетии и выходцев из республики. Мы еще раз хотим подчеркнуть, что Южная Осетия – это исторически Россия. Это не Африка, не чужая территория. И мы хотим, чтобы там действовали российские законы и правила, а не произвол одного человека и созданного им клана.
– Вы недавно заявили, что уходите из бизнеса в политику. Значит ли это, что Вы планируете баллотироваться на пост президента Южной Осетии?
– Я принял решение уйти из бизнеса потому, что у нас в республике на самом деле очень мало политиков. С неба они не упадут. Возможно, это прозвучит слишком пафосно, но мне однажды представилось, как мой повзрослевший сын вдруг подойдет ко мне и скажет: «Папа, а где наша родина, что с ней стало?» Что я ему должен буду ответить: «Извини, сын, я деньги делал в это время, не до того было». А он мне возьмет и заявит: «Папа, деньги заработаю я сам, а Родину нет…».
Идти в политику – это еще не означает бороться за власть, за президентство. Но я буду бороться за то, чтобы народ Осетии смог сам выбрать себе президента – свободно, без угроз, шантажа и давления. И я надеюсь на то, что ему предоставят, в конце концов, такую возможность.
– На счета на Кипре
– Но Степашин объявил: нецелевого расходования денег по Южной Осетии среди российских ведомств нет.
– Кто Кокойты сделал звездой? Россия. Средства массовой информации. Почему не было с него спроса, когда он ни одного здания не построил? Когда он осетинское общество разделил на своих и чужих? Когда он везде и всюду поставил представителей своего клана? Потому, что Россия его породила. Да, сегодня администрация президента России поняла, с кем имеет дело, дистанцируется от него. Неслучайно президента Абхазии Багапша принял и Медведев, и Путин, а Кокойты так и бегает по Москве с подарками, но его уже нигде в серьезных структурах не принимают.
А Степашина можно понять. В Москве думают: ситуация в республике взрывоопасная. И чтобы не накалять обстановку, он вынужден был так заявить. На самом деле, думаю, рассказал об истинной ситуации руководству.
– Это как в ситуации с диктатором Сомосой. Американцы про него говорили: да, мы знаем, что он, конечно, сукин сын, но это – наш сукин сын!
– Если бы было так, я бы был рад. Но это не тот сукин сын. Я хочу сказать, что такая сегодняшняя ставка Москвы на Кокойты чревата. Где гарантия, что завтра, он, как Саакашвили, не будет давать интервью на ранчо у Джорджа Буша? У Кокойты комплекс неполноценности. Тот, кто был сумконосцем, тот все время думает об этом и старается выползти из этого жизненного образа. Отсюда и диктаторские замашки, терроризирование людей, демонстрация собственной вседозволенности.
– Возможно, ему многое прощается именно потому, что в Кремле ему верят?
– Если человек собственный народ предал, то он предаст что и кого угодно. Думаю, в российском руководстве все прекрасно видят и знают, просто учитывают многие политические факторы и ожидают благоприятного момента для перемен без ущерба для общей стабильности.
До войны мы ничего и не требовали и на многое закрывали глаза. Самое главное было для нас – защита родины. Я, правда, никак не мог понять, почему не строятся фортификационные сооружения (я сам фортификационщик), почему не выкапываются рвы, бункера, окопы, почему не вооружаются люди? Почему мы не учим наших девушек оказывать хотя бы элементарную медицинскую помощь? Вот так за два часа грузины маршем до центра Цхинвала дошли. Ни одного заминированного подхода не было! Ни одной перекопанной дороги!
Я перед президентом поставил 9 августа ряд вопросов. Со стороны Квайсы у нас было только 120 автоматов и 2 пулемета. Ничего больше! А там стояли грузинские войска, многократно превосходившие в численности и, главное, в вооружении. Множество бронетехники, не говоря уже про минометы и артиллерию. Чем мы должны были сражаться? «Это не твое дело, не лезь», – ответил Кокойты. Это он ответил мне в Джаве, когда война шла в Цхинвале и грузинами были захвачены три приграничных села в нескольких километрах от Квайсы. Там ребята взорвали мост, и остановили продвижение грузинских войск. Пылал Цхинвал. Простые люди сражались на голом героизме. Без министерства обороны, без штабов, без координации. Грузинские танки стреляли в детей и сжигали дома. Женщины выносили раненых. А президент смылся, увел с собой госохрану в 200 человек и бегал по Джаве.
Потом Кокойты заявил, что как главнокомандующий он сохранял свою жизнь. А кто чью жизнь должен сохранять? Он – народа, или народ – его? Что такое президент? Это полководец, вождь, отец. А он только 11-го приехал в Цхинвал, когда все успокоилось. И началась пропаганда. Как он врывался в город, уничтожал танки, а его брат – пехоту. Изгнал всех тех, кто выступил против его вранья.
Почему он выгнал Баранкевича? Когда после победы тот зашел на трибуну, город взорвался аплодисментами. А президент вышел – почти никто его не приветствовал. Мой родственник рассказал мне, что в тот момент лицо президента пятнами покрылось. А ночью он приказал: чтобы «этого пьяницы Баранкевича» завтра в городе не было. И все. По Цхинвалу пошли глашатаи: Баранкевич – пьяница, он – никакой не герой, это другие герои. Началась травля. Слава богу, у меня есть работа, и я назначил его одним из своих заместителей. Человек практически поменял ход войны, ход истории, спас мою родину. Этому человеку всю жизнь буду обязан. Такую же должность я предложил и Морозову. Как его не уважать, если человек три года мою родину защищал?
Если же говорить о Кокойты, то он от родины защищается. Недавно в республике пропало несколько человек. Говорят, что их арестовали по обвинению в продаже оружия грузинам. Но, ни в одной тюрьме их нет. Кто продавал оружие? Не «под крышей» ли руководства республики? Ведь когда война началась, многие арсеналы так и не были вскрыты. Потому что там не было оружия, оно было продано. И продали его люди, находящиеся сегодня у власти. Они очень боятся, что все всплывет. Поэтому свое преступление они приписывают этим пропавшим молодым людям.
Что в этой ситуации делать сегодняшнему, мягко говоря, не очень популярному руководству Южной Осетии? Кое-что можно. Например, инсценировать покушение на президента республики. И обвинить тех, кто против него выступает. Тем самым и авторитет свой поднять можно, и убрать тех, кто против президента выступает, а заодно полить их грязью.
Сегодня, мы хотим спасти нашу родину от преступной власти. И Россия должна помочь нам. Дать возможность народу избрать свои властные структуры – честно и справедливо. И депутатов, и президента. Москве следует понять, что дальше будет только хуже. Это как заноза, как опухоль, которую чем раньше вырежешь, тем легче будет. Все равно придется. И закрывать на это глаза – загонять болезнь внутрь.
– Как Вы думаете доводить до Кремля свою точку зрения?
– Недавно мы направили письмо президенту и премьеру России. Его подписали несколько сот человек – представители интеллигенции, бизнесмены, ветераны, студенческая молодежь. Это обращение народа Южной Осетии и выходцев из республики. Мы еще раз хотим подчеркнуть, что Южная Осетия – это исторически Россия. Это не Африка, не чужая территория. И мы хотим, чтобы там действовали российские законы и правила, а не произвол одного человека и созданного им клана.
– Вы недавно заявили, что уходите из бизнеса в политику. Значит ли это, что Вы планируете баллотироваться на пост президента Южной Осетии?
– Я принял решение уйти из бизнеса потому, что у нас в республике на самом деле очень мало политиков. С неба они не упадут. Возможно, это прозвучит слишком пафосно, но мне однажды представилось, как мой повзрослевший сын вдруг подойдет ко мне и скажет: «Папа, а где наша родина, что с ней стало?» Что я ему должен буду ответить: «Извини, сын, я деньги делал в это время, не до того было». А он мне возьмет и заявит: «Папа, деньги заработаю я сам, а Родину нет…».
Идти в политику – это еще не означает бороться за власть, за президентство. Но я буду бороться за то, чтобы народ Осетии смог сам выбрать себе президента – свободно, без угроз, шантажа и давления. И я надеюсь на то, что ему предоставят, в конце концов, такую возможность.